Академик зверев: о вреде самоизоляции и панике из-за «второй волны»

Способствую ли ковид-диссиденты распространению вируса?

Безусловно способствуют. Вот поймите, люди, которые так говорят, они же за собой не следят. Здесь же мы говорим про маски: смотрите, здоровый человек надел маску, а больной её не надел, и оба вышли на улицу, в метро, вместе они нарушили социальную дистанцию. Вероятность заражения очень высокая, несмотря на маску у здорового. На 80-90%. И она падает до 2% только тогда, когда в масках находятся оба.

Вот если оба человека, нарушающие эту социальную дистанцию, стоят в метро и оба в масках, тогда вероятность заражения — 2-3%. Как только один из них снимает маску, здоровый снимает, то вероятность заражения уже 20-30%. А если снимает и больной, то она уже, как я говорил, 80%.

Люди пожилые, жившие в советское время, они как-то более серьёзно относятся к этому, ответственно. А молодёжь -нет. Ну и потом, мы забываем, что большинство молодых людей не смотрят телевизор, не читают газет – они живут в интернете. И, наверное, в интернете нужно было для них, среди них развернуть такую кампанию по объяснению того, что происходит.

Что делать дальше

Итак, у жены обнаружены антитела: она в безопасности, по крайней мере на ближайшие месяцы. Это прекрасно, потому что избавляет от ненужных волнений и позволяет жить почти прежней жизнью. Впрочем, маску все равно носить нужно — штрафы и сезонный грипп никто не отменял.

А вот мне, похоже, не повезло попасть в те самые 25%, которые получили плацебо. Признаться, это очень обидно. Так хотелось «уколоться и забыться», посрамить маловеров и хвастаться всюду своим иммунитетом. Но не вышло.

И все-таки мы убедились, что вакцина работает. В Москве тем временем стартовала массовая вакцинация для врачей и учителей. Как только прививка будет доступна для всех, я попрошу всех близких сделать уколы. Надеюсь, вскоре вакцинировать начнут и старшее поколение: тогда можно будет не беспокоиться за родителей.

Моя собственная судьба, однако, пока туманна. Ходят слухи, что получившим плацебо участникам испытаний отказывают в реальной вакцине: это нарушит чистоту эксперимента. Но я надеюсь, что это только слухи, и собираюсь привиться при первой же возможности — на этот раз уже по-настоящему.

«Средство защиты, но НЕ ВАШЕЙ!»

При этом доктор Мясников заявляет, что носить или не носить маски – это вообще не должно обсуждаться: «Сегодня так вопрос не стоит: есть правила и их надо соблюдать».

«Маски – средства индивидуальной защиты, но НЕ ВАШЕЙ! — подчеркнул он. — Это мера защиты ДРУГОГО индивидуума. КОВИД передается в бессимптомный период и человек может не знать, что он заразен. Поэтому все должны носить маски, чтобы по возможности предохранить других».

Теледоктор дал советы, как носить маски правильно:

«1. Маски должны надеваться правильной стороной внутрь, гибкое ребро по краю маски должно быть вверху и обжиматься по форме переносицы.

РИА Новости / Александр Кряжев

2. При постоянном ношении маска должна меняться каждые 3 часа – максимум, лучше раз в час. У кого многоразовые маски – имейте их с собой несколько, на смену, дома все стерилизуйте.

3. Если вы одни: в машине, помещении, на улице – маска вам не нужна, но надевайте при приближении другого человека.

4. Помните, что маска на лице не должна создавать вам иллюзию безопасности, ее эффективность не стала выше после изменений рекомендаций ВОЗ, поэтому помните о самой эффективной профилактической мере – соблюдении дистанции в полтора метра между людьми».

«МНОГИЕ ПЕРЕНОСЯТ ВИРУС ЛЕГКО»

— Нынешний коронавирус не первый в истории человечества. Почему именно он вызвал пандемию?

— Мир знает о коронавирусах с 60-х годов прошлого века. Известно о восьми таких вирусах, которые циркулируют в человеческой популяции или когда-то в нее попадали. В целом коронавирусы составляют 10-12% от общей заболеваемости респираторными инфекциями и в принципе особой опасности не представляли, поэтому пристально не изучались.

В 2002-м появился SARS — атипичная пневмония. Он попал к людям от летучих мышей через других млекопитающих, смертность от него была на уровне 5%. Вирус плохо передавался от человека к человеку, не вызвал даже эпидемии и сейчас не циркулирует. Потом появился ближневосточный коронавирус MERS. Смертность от него была на уровне 10%.

Теперь мы имеем дело с COVID-19, который, как поначалу полагали эксперты, походит на атипичную пневмонию, но оказалось, что в отличие от SARS COVID-19 быстро и легко передается от человека к человеку в течение двухнедельного инкубационного периода (при гриппе он гораздо короче — несколько дней).

— Летучие мыши во всем виноваты?

— Летучие мыши, наверное, — один из главных источников опасных вирусов для человека. От них к нам пришли вирус бешенства, вирус Эбола, SARS и COVID-19. Но с точки зрения вирусолога, был и более интересный вирус в Австралии — Хендра. Если он попадает напрямую от летучей мыши к человеку, тот не болеет, а если вначале попадает к лошади и от нее к человеку, то смертелен и для лошади, и для человека.

С COVID-19 произошло примерно то же самое. Когда вирус через какое-то млекопитающее попал в организм человека, он изменился настолько, что начал вызывать тяжелые заболевания и стал легко передаваться от человека к человеку. Даже если человек чувствует себя хорошо, но при этом он может быть носителем вируса и заражать других. Плюс к тому вирус очень быстро распространялся, поэтому человеческая популяция оказалась не защищена от него.

— Виталий Васильевич, по-вашему, вирус в определенной степени демонизировали или недооценивают?

— На мой взгляд, опасность преувеличена. Да, мы имеем дело с тяжелым заболеванием, сравнимым с гриппом. Но начав определять у людей антитела к этому вирусу, обнаружили, что многие переносят его легко, а кто-то и бессимптомно, особенно дети.

— Как бы там ни было, а процент летальности от COVID-19 высокий. Многих это пугает.

— Все не так страшно, как казалось вначале. Просто в разных странах проводили лабораторную диагностику по-разному. Например, в Италии и Голландии заболевших много, но COVID-19 ставят тяжелым пациентам, попавшим в больницу, и процент смертности там 10-12%. Значит, большинство перенесло инфекцию легко. Или взять Москву.

Согласно анализам, 30% жителей столицы имеют антитела. То есть более 4 миллионов человек сталкивались с вирусом. Умерли в Москве с диагнозом «коронавирус» 4 тысячи (хотя это тоже лукавая цифра: не у всех этот вирус был причиной смерти и определялся не у всех). Получается 0,1%. Умирали в основном пожилые люди с хроническими болезнями, они могли умереть не именно от этого вируса, а от многих других инфекций.

Самое невероятное, что за то время, пока ходит COVID-19, у нас не зафиксировано ни одного случая заболевания гриппом, аденовирусом, респираторно-синцитиальным вирусом, риновирусом. Они что, исчезли? Нет. Выходит, кто-то болел и этими респираторными инфекциями, о которых вдруг напрочь забыли.

Главная проблема — сбивающие с толку анализы

Спустя три недели после второго укола мы самостоятельно записались в обычную городскую поликлинику и на общих основаниях сдали анализы на антитела. Тесты оказались отрицательными — антител нет. Мы вздохнули с сожалением.

Но вскоре выяснилось, что с этим же столкнулись многие участники исследования: по их словам, обычный бесплатный анализ из поликлиники не показывает антитела после вакцины.

Вот что рассказывал «Медузе» создатель крупнейшего неофициального чата для участников исследования Владимир Русецкий:«Люди поставили прививку и, например, через три недели идут сдавать анализ в обычную поликлинику. Результат показывает отсутствие антител. Они приходят к нам в группу и говорят: “У меня плацебо”. И первое, что они читают в нашей группе, — это то, что стандартный анализ в поликлинике делается по нуклеокапсидному белку и не показывает антитела после вакцинации, потому что после прививки появляются антитела к спайк-белку. Поэтому стандартный анализ из поликлиник и большинства лабораторий ничего не покажет».

Это же в комментарии «Московскому комсомольцу» подтвердил иммунолог Николай Крючков: «Поскольку в двух наших передовых вакцинах присутствует S-антиген нового коронавируса, то проводить тест нужно именно на антитела к цельному S- или S1-антигену».

В итоге мы с супругой пошли в платную клинику делать анализы на те самые антитела к спайк-белку. Название клиники не скажу, чтобы не делать рекламу. Список лабораторий, делающих «правильный» тест, можно найти в чате добровольцев.

Заплатили около 1000 рублей за каждый тест. И вот результаты: у жены есть антитела, у меня их нет. А не сходили бы сдать правильный анализ за деньги, так и были бы уверены, что оба получили плацебо или что вакцина не сработала.

«Сдергивают, когда хотят чихнуть»

«Подавляющая масса людей носят просто, чтобы к ним не «вязались», ну, как пропуск в магазин или общественный транспорт. На подбородке, на губах – нос наружу, и обязательно сдергивают их, когда хотят чихнуть!» — поделился он наблюдениями в телеграм-канале.

«Небольшая часть людей, особенно женщины сделали маску частью туалета – расписные, часто кружевные (не сразу понятно что у нее на лице), разноцветные маски из различных дорогих материалов, — насмехается доктор. — Красиво, но бесполезно».

При этом у многих россиян «одна-единственная дежурная маска в кармане на все случаи жизни. Смысла в этом нет никакого, один вред», — резюмировал Мясников.

residentor / Instagram

Если двое в масках, вероятность заразиться — 1,5%

— Что важного вы поняли про ковид в последние недели?

— Мы много чему научились. Я понимала, что лично мне и всему нашему отделению трансплантации надо работать. Но не очень представляла, как можно делать это и быть уверенной, что ты не заразишь пациента. 

В начале все думали, что будут единые симптомы, клинические признаки — температура, кашель. А потом мы поняли, что у десятков людей этого нет, ковидом можно переболеть и без температуры. 

В начале эпидемии еще не было тестов, мы не могли проверяться, мы не знали, что несем в свои семьи и своим пациентам. Но довольно быстро этот вопрос решился: ввели тестирование всего медперсонала. И мы проверялись на коронавирус каждые пять дней. Потом мы поняли, что средства защиты надежны, и когда ты работаешь по четким правилам, то персонал и пациенты защищены. 

У меня в отделении в самом начале эпидемии был врач, который заразился. Он работал, не зная о своем диагнозе. Но при этом не заразил ни одного пациента и ни одного врача. Мы поняли: если ты работаешь четко по правилам, распространение инфекции можно предотвратить. 

Затем врачи, работающие с тяжелыми больными, поняли, что есть способы, как улучшить результаты в реанимации, и что можно сделать, чтобы не было такой массовой смертности. Потом — что часть пациентов может лечиться дома, не в больнице. 

Постепенно копились знания, происходил обмен информацией между коллегами из разных стран — как с этим жить и справляться.

Это был колоссальный опыт объединения, когда мир стоял перед одной проблемой и все друг другу пытались помочь.

— Изменилось ли что-то в вашем мнении о ковиде принципиально?

— У нас до сих пор нет хороших клинических исследований об этом вирусе — как ведут себя клетки, что такое иммунитет к коронавирусу, как он создается, какие клетки принимают в нем участие — Т-лимфоциты, В-лимфоциты. Когда мы получим эти знания, будем понимать гораздо больше. Пока мы просто изучаем, у кого и как может протекать болезнь.

— Вы упомянули, что от вируса есть защита, имея в виду тех, кто с ним работает. Но есть и мы, простые смертные. Мы ходим в магазин, кто-то ездит на работу.

— Если соблюдать все правила — носить маски, мыть руки, соблюдать социальную дистанцию, шансы заразиться снижаются. Если два человека в маске, то вероятность заразиться — всего полтора процента.

— Есть теория: мы не победим вирус, пока им не переболеют 80% населения и не произойдет естественная иммунизация. Если все будут сидеть дома и ходить в масках, как же сформируется естественный иммунитет?

— Единственная страна, которая пошла по этому пути, — Швеция. По численности население Швеции — как у нас в Израиле. При этом смертность от коронавируса была выше нашей больше, чем в 10 раз. 

Получается, что эта страна была готова к таким показателям по смертности, это их выбор. Но мы решили, что не можем пожертвовать таким количеством населения. И я лично гораздо больше верю в то, что этот вирус сам по себе ослабнет биологически или же будет прививка. Естественная иммунизация — жестоко по отношению к тем, кто находится в зоне риска.

Тяжелее всего было не видеться с близкими

— Как вы пересаживаете органы в условиях ковида? Что происходит с остальными областями медицины, остановились ли они и насколько сильно это отражается на людях?

— Мы продолжаем лечить пациентов, я считаю, это очень важно. При большом уважении к коронавирусу, остальные болезни никуда не делись

Мы продолжали пересадки костного мозга со всеми мерами предосторожности, и за это время вылечили довольно много пациентов. Надо продолжать делать то, что ты умеешь делать и ни на секунду не останавливаться

Полина Степенски с маленьким пациентом

— Как проходит ваш день сейчас?

— Работать стало тяжелее, потому что мы разделили врачей, чтобы не встречаться, и работали каждый день разными группами. Боялись, что если кто-то заболеет, все пойдут в карантин и отделение придется закрыть. 

Я как заведующая ездила на работу каждый день, мы надевали маски, одноразовые халаты и ходили в специальной обуви. У нас была телемедицина, и тем пациентам, кто не мог прийти, мы давали указания по телефону.

— Что вам сегодня дает оптимизм, надежду?

— То, как человечество справилось с пандемией. Сегодня мы все живем с одной целью: как можно больше узнать о вирусе и научиться с ним бороться. Я уверена, что нет ничего более объединяющего, чем медицина, ведь все люди в мире болеют одинаково. И мы можем помочь друг другу. 

Дает оптимизм осознание истинных ценностей, а это здоровье и жизнь.

Сегодня любое государство поймет, во что нужно вкладывать деньги. Пока вложения в оборону и вооружение несравнимы с вложениями в медицину и науку. А эта эпидемия оказалась страшнее войны.

— Что вы будете делать после того, как эпидемия кончится?

— Тяжелее всего мне было не видеть тех людей, которые мне дороги. Все же общение в онлайне — совсем не то. Сейчас мы уже можем встречаться с друзьями, ходить на море. Больше всего не хватало радости человеческого общения и я очень надеюсь это восполнить.

Фото: Getty Images

Прививка от ковида: как это было

Мы заполнили анкеты в интернете, через несколько дней получили приглашения в чистенькую московскую поликлинику. Во время первого визита подписали много документов, побеседовали с врачом и сдали анализы.

Спустя неделю сделали первый укол. Следующие несколько дней нам звонили врачи и подробно расспрашивали о самочувствии. У жены никаких эффектов не было вовсе. А у меня в первый вечер слегка болела голова (вот для таких случаев контрольной группе и дают плацебо: чтобы понимать, болит голова от вакцины или по другим причинам).

Фото Anews.com

Еще через три недели поставили второй укол, последнюю часть вакцины. На этот раз даже голова не болела. И мы стали ждать.

У перенесших ОРВИ появляется устойчивость к COVID?

Это немножко не так. Потому что среди сезонных заболеваний у нас всегда было четыре коронавируса. Не COVID-19. Они впервые были открыты в 1965 году, и заболеваемость ими регистрировалась. В разных регионах и в разных группах людей она вообще колеблется от 5-6% до 15%, иногда 20% во время подъёма респираторных заболеваний осенью и зимой. И это тоже коронавирусы. Хотя нет полного перекрёстного иммунного ответа, но какой-то всё-таки есть. И люди, которые переболели этими коронавирусными инфекциями, у них какие-то антитела к коронавирусам есть. Вполне возможно, что они защищают и от этого нового коронавируса.

Понятно, что о стопроцентной гарантии сейчас говорить сложно, потому что смотрите: с февраля, когда стали его изучать, прошло чуть больше, чем полгода. Всё-таки этого времени недостаточно, чтобы изучить и продолжительность иммунитета. И всё-таки, наверно, неправильно сейчас рассуждать о годах, сколько это лет, сколько чего, если инфекция существует всего чуть больше, чем полгода.

Мы можем опираться только на предыдущий опыт, что к другим коронавирусам иммунитет сохранялся или несколько лет, или как при SARS десять лет сохранялся иммунитет. Но точно сказать, что будет с этим вирусом, пока, к сожалению, мы не можем.

Зачем мы решили уколоться

  • Второе — хотелось защитить близких. В 34 года не так уж страшно заболеть самому. А вот заразить родителей или пожилого дедушку — это было бы очень плохо. Что ж, мы сократили опасность вполовину. Надеюсь, этого окажется достаточно.
  • Мы ничем не рисковали. Внимательно прочитав, как работает векторная вакцина, мы узнали: она не содержит самого вируса, а лишь белок, заставляющий организм вырабатывать нужные антитела. Все опасения, звучавшие в СМИ и блогах, выглядели беспочвенно и сводились к одному: «Ну а вдруг все-таки что-то случится?» Ни одного реального случая с тяжелыми побочными эффектами мне обнаружить не удалось.Тут мы оказались правы: никаких проблем вакцина не вызвала.

Хотелось помочь в борьбе с ковидом. Звучит наивно, но мы и правда хотели поддержать российскую науку, внести свой небольшой вклад в победу над эпидемией. Впрочем, справились и без нас: об эффективности и безопасности вакцины чиновники отрапортовали задолго до завершения испытаний.

Фото Anews.com

Как отреагировали окружающие

Главное, что меня удивило — реакция знакомых и близких. Нас не поддержал практически никто. Узнав, что мы сделали прививки, родственники, друзья и коллеги со скепсисом качали головами: «Ну и ну, а не боитесь?»; «Миш, к чему эти эксперименты?».

В глазах у некоторых читался вопрос: «Вы что, дураки что ли?» Ни один из знакомых не изъявил желания записаться на испытания вместе с нами.

Поначалу меня такая реакция поразила. Хотя удивляться тут нечему. Да, люди боятся коронавируса. Но еще больше боятся любого средства, которое рекламируют чиновники. Если раз за разом обманывать население, люди перестают верить всему официальному. Очень жаль, что попутно многие перестали доверять настоящей науке и врачам.

Фото Anews.com

Вакцинироваться через вдох

Как бы ни было велико желание поверить, что годы медицинских исследований можно заменить средством, приготовляемым за один день — увы, подобные коллизии сродни чуду. С другой стороны, возможно, часть запросов о вакцине в домашних условиях касаются не её приготовления, а её приёма. То есть, можно ли приобрести препарат, принести домой и принять, как таблетку?

К сожалению, и тут порадовать пока нечем — единственная на сегодняшний день зарегистрированная вакцина от коронавируса хранится в специальном оборудовании при низкой температуре, откуда достаётся только перед самым уколом.

Правда, здесь возможны подвижки — 14 октября президент России Владимир Путин сообщил, что скоро в России появится выбор из вакцин:

«Новосибирский центр «Вектор» зарегистрировал сегодня вторую российскую вакцину от коронавируса — «ЭпиВакКорона». Насколько я знаю, у нас на подходе еще третья вакцина — центра имени Чумакова Российской академии наук».

Процедуры приёма данных препаратов неизвестны, но отмечается, что вакцина «Вектора» создана на основе синтетических белков и в целом безопаснее, особенно для коронавирусных групп риска. По словам вице-премьера по социальным вопросам Татьяны Голиковой, принявшей препарат вместе с Анной Поповой, ни у кого из испытуемых даже не поднялась. температура.

Соответственно, не исключено, что в дальнейшем можно будет принимать «ЭпиВакКорону» в упрощённом режиме.

Хотя здесь мало кто может сравниться с амбициозными планами сотрудников Крымского федерального университета имени Вернадского. Руководитель исследовательской группы Владимир Оберемок отметил, что разработанный ими препарат можно будет вдыхать, а не колоть. Правда, исследования вакцины пока не начались — учёные ждут финансирование.

На сегодняшний день единственный шанс вакцинироваться от коронавируса — записаться на последний этап исследований первой российской вакцины, да ещё и с 33%-ным риском получить вместо препарата плацебо.

Тем не менее, расстраиваться не стоит. Наверняка в скором времени можно будет поучаствовать в испытаниях вакцины от «Вектора», да и другие способы предохраниться от заражения COVID-19 тоже существуют.

Мы должны быть готовы к любому сценарию

— Что для вас сейчас самое сложное как для врача, профессионала?

— Мы все любим немножко планировать, а на ближайшее время нам это очень сложно делать. Говорят о второй волне эпидемии, скорее всего, она случится. Я каждый раз пытаюсь себя убедить в том, что будет как будет. Пока надо работать, пытаться понять, что мы можем сделать, чтобы нашим пациентам было лучше. 

Мы все не очень любим неизвестность и перемены. А сейчас мы должны приспосабливаться к неизвестности и жить в переменах.  Но человеческая психика гибкая, я твердо уверена, что мы и к этому приспособимся. Как привыкли к общению по зуму. 

Сейчас у нас снимают карантин, мы можем встречаться со своими близкими и друзьями

Это важно для настроения и психики. Тем, кто сидел дома, в этот карантин было сложнее, чем работающим

Да, и у врачей случались дни, когда было страшно выходить на работу. Но когда ты делал свое дело, то от сознания, что делаешь что-то нужное и полезное, было хорошо.

— Израиль постепенно выходит из карантина, чем это может обернуться?

— У нас не работают пока рестораны, но открыли торговые центры, спортзалы, разрешили встречи с близкими людьми. Но ходят все в масках. Понятно, что может быть больше зараженных. В ближайшее время мы поймем, к чему это приведет. 

В Израиле определили четкие цифры, при которых мы вернемся на прежний этап карантина. У нас делают много тестов, мы знаем, в каких районах страны большинство зараженных, там карантин соблюдается точечно.

— Сколько еще нужно эти меры безопасности соблюдать?

— Пока появляются новые пациенты с коронавирусом, мы должны носить маски. В России это не так сложно, у нас сейчас 40 градусов и в маске просто тяжело.

— В Израиле были какие-то проблемы при оказании помощи?

— Нет, все работало, как часы. И очень хорошо сработала амбулаторная медицина. Не было ни одного человека, которому было отказано в помощи. Сейчас ситуация в Израиле стабильная и благополучная. 

— Что вас больше всего поразило во всей этой катастрофе?

— Пандемия стала потрясением для всех нас. Но мы должны гордиться тем, что и это тоже перенесли и стали лучше и сильней, я твердо в этом уверена. 

— Что будет дальше, как вы думаете? В этом году?

— Мы должны быть готовы к любому сценарию. Если не случится второй волны, прекрасно, но это не значит, что мы должны расслабляться. Исследования все равно должны проходить. Если будет вторая волна, то мы уже многому научились и снова справимся. 

Мы не знаем, что будет завтра. Нужно научиться с этим жить. Но сегодня мы должны помнить про ценность жизни и радоваться ей. Кто верит в Бога, пусть благодарит Бога. Кто не верит, может благодарить саму жизнь.

«Я тоже надеялся, что пронесет». Реаниматолог Евгений Пинелис — об эпидемии, которая пришла, как ураган

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Adblock
detector